Кто такая Уэнздей
Про Уэнздей Аддамс мир узнал аж в первой половине прошлого века — в 1938 году она и ее мрачная семья появились на страницах журнала The New Yorker. Правда, тогда у героев еще не было ни имен, ни фамилии: художник Чарльз Аддамс почти 30 лет рисовал комиксы, высмеивающие типичную идеальную американскую семью, но свою фамилию он подарил им только перед первой экранизацией в 1960-х.
Имя хладнокровной циничной девочке с косичками и с отличным чувством юмора взяли из детской считалки: Wednesday’s child is full of woe («Тот, кто в среду был рожден, горьким горем будет полн»). К слову, второе имя у нее — Фрайдей. Скорее всего потому, что Уэнздэй, как мы узнаем из нового сериала, родилась в пятницу.
Образ Уэнздей в сериале «Семейка Аддамс». 1964 год
Образ Уэнздей на экране воплощали не раз: помимо сериала 1960-х, она появляется и завоевывает, кажется, все внимание зрителей в дилогии Барри Зонненфельда (отличная работа Кристины Риччи), а следом — в менее популярном мюзикле «Семейка Аддамс» и недавнем мультфильме с тем же названием, который прошел в прокате без особого успеха.
Образ Уэнздей в фильме «Семейка Аддамс». 1991 год
С половиной из этих проектов могло бы быть связано имя «короля готичной романтики» Тима Бертона. В 1990-х ему предлагали снять тот самый фильм с Кристиной Риччи, но режиссер предпочел сосредоточиться на «Бэтмене», а в 2010-х он сам планировал делать кукольный мультфильм о жуткой семейке, но что-то пошло не так. Добрался до Аддамсов Бертон только сейчас: он срежиссировал четыре первых эпизода нового сериала и стал продюсером проекта в целом.
Образ Уэнздей в одноименном сериале 2022 года
Про что «Уэнздей»
Это история про 15-летнюю дочь семейства Аддамс, которая, как самый обычный подросток, старается найти себя в этом мире, не ладит с родителями и всюду чувствует себя изгоем. Любящие папа и мама после очередного исключения дочери из школы принимают решение отправить ее туда, где учились они сами, — в интернат для изгоев, таинственную школу «Невермор».
В «Невермор» учатся оборотни, сирены и другие дети с необычными способностями. Гомес и Мортиша (родители Уэнздей) надеются, что уж среди изгоев девочка почувствует себя своей. Но этого, разумеется, не случается: соседка по комнате у нее слишком жизнерадостная, самая популярная девочка интерната быстро становится чуть ли не врагом № 1, и даже красавцы-мальчики вызывают не интерес, а подозрение и легкий ужас (но это чувство героине даже нравится).
Помимо «скучных» школьных будней, в сериале есть и детективная составляющая: в лесу рядом со школой происходят таинственные убийства. Это, пожалуй, единственное, что заставляет Уэнздей остаться в школе: все-таки жуть, смерть и монстры — ее интересы с детства.
Есть в истории и взрослые, которые только и делают, что все портят: помимо Мортиши и Гомеса Аддамсов, это директриса школы (сыграла ее Гвендолин Кристи из «Игры престолов»), мэр городка, где раньше промышляли пилигримы, и загадочная учительница-«нормис» Мэрилин (Кристина Риччи).
Почему сериал полюбили подростки
«Уэнздей» — сериал о подростках и их проблемах. Все основные герои (не только сама Уэнздей) конфликтуют с родителями и отстаивают свое мнение, влюбляются и разочаровываются в первых отношениях, стараются сражаться в одиночку со всем миром, потому что невозможно найти того, кто тебя понимает, но в конце концов обретают друзей и даже примиряются с врагами.
Создатели сериала, очевидно, отталкивались не только и не столько от канона — будь то комиксы 1930-х или фильмы 1990-х, — сколько от успешных подростковых шоу: «Уэнздей» прежде всего заставляет вспомнить «Сумерки», «Академию вампиров», «Очень странные дела» и «Ривердейл». Очевидно, что и мастер ужасов Бертон добавил своей фирменной магии: здесь вам и музыка Дэнни Элфмана, и американская готика, и отсылки к Эдгару По (он, кстати, самый популярный выпускник «Невермор»). Но при всем этом ясно видны рамки, проставленные Netflix: сценарий не должен быть хитровыдуманным, и создатели не должны игнорировать актуальную повестку.
Правда, судя по все возрастающей популярности сериала, юным зрителям это даже нравится: он уже побил рекорд «Очень странных дел» по часам просмотра в первую неделю среди англоязычных шоу платформы.
Конечно, нельзя не сказать и про исполнительницу главной роли. Уэнздей играет 20-летняя Дженна Ортега — в ее фильмографии уже есть несколько ролей в хоррорах, и актриса, кажется, искренне любит этот жанр. Как она сама признается, ей всегда нравилось то, что другим казалось странным и даже неприятным. Неудивительно, что они подружились с Бертоном и вместе создали притягательный и по-хорошему странный образ: Уэнздей в сериале почти не моргает, смотрит на зрителя исподлобья, поражает симметричностью косичек (режиссер уделял им особое внимание, бесконечно подстригая актрисе волосы и выравнивая прическу) и пластичностью.
Кстати, о пластичности: знаменитый танец на Вороньем балу уже сейчас стал вирусным в соцсетях, а Netflix запустил бесконечную трансляцию этой сцены. Хореографию для него 20-летняя актриса придумала сама.
Почему его не полюбили все остальные
Кажется, самая очевидная причина — на сериал возлагали большие надежды: Бертон и Аддамсы — ну разве не мэтч?! Аудитория ждала мрачную, стилистически выдержанную драму с элементами черного юмора в духе «Эдварда руки-ножницы» и классической «Семейки», а получила подростковое фэнтези в духе «Сумерек», «Ривердейла» и «Гарри Поттера».
Кстати, с последним у картины как-то слишком много общего: «избранный» главный герой, преодолевающий все преграды и осваивающий новые навыки с изящной легкостью, необычная школа и даже «нормисы» (те же «маглы»), а еще соревнования на озере, запретный лес, внутренний дворик с деревом — прямо как в «Кубке огня» — и… уроки травологии, которые, кстати, ведет та самая Кристина Риччи, сыгравшая Уэнздей 30 лет назад.
Критикуют и выбор актеров на роли Аддамсов. Особенно досталось Гомесу: актера Луиса Гусмана посчитали недостаточно очаровательным и харизматичным для роли главы семейства.
Правда, если обратиться к оригиналу, а именно к комиксам Чарльза Аддамса, становится понятно, что новый каст даже ближе к оригиналу, чем полюбившиеся нам герои из 1990-х.
Обсуждают также, что в новом спин-оффе «Семейки Аддамс» и сама Уэнздей, и ее семья стали уж слишком человечными: Мортиша пускает слезу, когда дочка отказывается обнимать ее на прощание, а сама школьница дружит, влюбляется (да еще и сразу в двух парней) и вообще становится чуть ли не полноценным, хотя и немного странным, членом общества.
А где же та самая девочка с косичками, отрубающая головы куклам, поджаривающая брата на электрическом стуле и отдыхающая в склепе? Шоураннеры дают вполне однозначный ответ: девочка выросла, а мир за 30 лет изменился. Попытки избавиться от тех, кто не похож на других, заканчиваются плохо, а дружить можно даже с теми, кого поначалу хочется задушить во сне.
В 10 лет Уэнздей считала, что ее дух может сломить только «многочасовой просмотр классической продукции „Диснея“ и старых голливудских мюзиклов». Теперь она сама часть этой культуры. Так ли это плохо?
